У следователя Тсунемори Акане не было сомнений на тот счет, что каратель Когами Шинья выстрелит. Он всегда стрелял - и не имеет значения, что в руках не Доминатор. Собственно говоря, зачем тебе оружие, если не собираешься из него стрелять? То есть в теории (в той самой теории, которую преподавали, когда Акане училась) она знала, что иногда Доминаторы направляют на людей, чтобы только узнать их коэффициент преступности, на практике же если ты поднял Доминатор и спусковой крючок не заблокирован, ты выстрелишь - того требует Сивилла, закон, безопасность, справедливость. Выстрелишь, потому что по сути не ты стреляешь, не ты решаешь. Ты лишь исполняешь то, что решено за тебя. Это правильно, это не скажется на твоей совести. Это не отразится на твоем психопаспорте, что самое главное! Но в Макишиму Когами выстрелил бы и из револьвера - пережитка прошлого, когда полицейские сами решали, когда и в кого стрелять. И он уже готов это сделать. У Акане есть только одна попытка, чтобы остановить его. Она не знает, откуда ей хватает сил, чтобы подняться и побежать, превознемогая боль. Она уже видит, как Когами поднимает пистолет и наводит его на голову Макишимы. Из последних усилий Акане прыгает, ей везет: она врезается в руку Когами. Выстрел звучит, как гром, но гроза проходит мимо - пуля зарывается в землю слева от Макишимы. - Нельзя, Когами! - кричит она. - Это несправедливо! Она надеется, что ему хватит ее убежденности, чтобы не стрелять второй раз.
-
-
11.07.2013 в 13:04У следователя Тсунемори Акане не было сомнений на тот счет, что каратель Когами Шинья выстрелит. Он всегда стрелял - и не имеет значения, что в руках не Доминатор. Собственно говоря, зачем тебе оружие, если не собираешься из него стрелять? То есть в теории (в той самой теории, которую преподавали, когда Акане училась) она знала, что иногда Доминаторы направляют на людей, чтобы только узнать их коэффициент преступности, на практике же если ты поднял Доминатор и спусковой крючок не заблокирован, ты выстрелишь - того требует Сивилла, закон, безопасность, справедливость. Выстрелишь, потому что по сути не ты стреляешь, не ты решаешь. Ты лишь исполняешь то, что решено за тебя. Это правильно, это не скажется на твоей совести.
Это не отразится на твоем психопаспорте, что самое главное!
Но в Макишиму Когами выстрелил бы и из револьвера - пережитка прошлого, когда полицейские сами решали, когда и в кого стрелять. И он уже готов это сделать. У Акане есть только одна попытка, чтобы остановить его. Она не знает, откуда ей хватает сил, чтобы подняться и побежать, превознемогая боль. Она уже видит, как Когами поднимает пистолет и наводит его на голову Макишимы. Из последних усилий Акане прыгает, ей везет: она врезается в руку Когами. Выстрел звучит, как гром, но гроза проходит мимо - пуля зарывается в землю слева от Макишимы.
- Нельзя, Когами! - кричит она. - Это несправедливо!
Она надеется, что ему хватит ее убежденности, чтобы не стрелять второй раз.