Т1-35 Макишима/Орьё. Медленный извращенный секс со связыванием, бладплеем, горячим воском и т.д. Равнодушие Макишимы. "Пусть это вдохновит тебя на новую работу".
Ой, администрация, удалите предыдущий пост, если можно, там не отбеченный текст. Извините.
Внелимит, 834 слова, возможный ООС.
читать дальшеУ неё большие глаза, утончённое личико, не лишённое детской наивности и невинной красоты. Макишима тихо выдыхает, прикрывая глаза лениво. Ни капли напряжения. У неё роскошные длинные волосы, ухоженные и мягкие, как шёлк, скользящие между его пальцев прямыми волнами. Макишима расслаблен, почти раздет, и его мысли вьются вокруг тонкой девичьей шеи терновыми ветвями. У него на Орьё много планов, которые следует воплощать постепенно, позволяя бутону раскрываться, а девочке – совершенствоваться. Да. Ему не нужна безупречность, ему нужно именно абсолютное совершенство. Идеальность должна отскакивать от его тени, а все, что Макишима делает, должно пропитаться его чистейшей энергетикой, и Орьё Рикако – не исключение. Каким бы ублюдком Макишима ни был, его тягу к прекрасному не убить, а она, стелящаяся у его ног, беспрекословно вылизывающая коленные чашечки, несомненно, прекрасна; Орьё останется такой вплоть до момента, пока Макишиме не надоест с ней играться. Даже сейчас, наблюдая за девушкой без участия глаз, так, на ментальном уровне и сквозь пелену заботливых – а может, боготворящих? – касаний, он думает только о результате. Цель должна оправдывать жертвы, но Макишиме почти весело – иногда молодым умам стоит давать всего на капельку больше свободы, а они воспринимают этот дар как океан, захлебываясь и плескаясь. Колени? Ах да, колени. У этой девочки всегда был какой-то извращённый вкус, но Макишима не против. - Оноре де Бальзак говорил, что искусство есть религия, которая должна иметь своих жрецов и мучеников. – Его голос отпрыгивает от стен, хотя Макишима говорит тихо. Сладость тона оседает потемневшим сахаром, и это действует на Рикако как электрический разряд – заставляет отвлечься, поднять блестящий взгляд. В комнате достаточно свечей, хотя их технологии ещё двести с половиной лет назад позволили использовать электрические лампы; Макишима лежит на кровати, его руки и ноги по сухожилиям привязаны к спинкам, натирая кожу верёвкой. На баллончике с газом подогревается большая чаша, но Макишима не торопит события, концентрируясь на том, что есть сейчас. Он ядовито улыбается Рикако, когда она берет лезвие в руки, наверняка обжигаясь холодом железа. Он улыбается, даже когда этот холод проникает в его плоть. - Почему ты решила начать с плеч? - Потому что плечи носят голову, - Рикако вырезает на нём, как на дереве, узор, но Макишима пока не может увидеть, что там – только прочувствовать на себе. Он выдыхает с тихим смешком, отмечая про себя, что Орьё не боится делать ему больно по своей воле – а своеволие в их время трудно найти. В неровном освещении кровь кажется темно-коричневой, как только что сваренный шоколад, и Орьё собирает пару капель на палец, облизывая, наклоняясь к губам Макишимы и делясь солёной медью поцелуем. Шоуго не даёт себя долго целовать – отрывается, шепча только одно слово: «продолжай». Он приказывает, а она подрывается с места, осторожно снимает чашу с голубовато-синего огонька – ставит её рядом с кроватью, проведя лезвием ровную, тонкую линию одним взмахом над сосками. Макишиме по-настоящему больно, Макишима по-настоящему рвано дышит, Макишима возбуждается медленно, слабо подёргивая руками. Девчонка увлекается и явно позволяет себе лишнего, но… Орьё собирает горячий воск на острие, незамедлительно капая им на чужой живот. Макишима вздрагивает, шипит, как змея, рассматривая каждую налитую каплю, что падает на его кожу, обжигая. Рикако плетёт ему новые узоры по телу, заводящие с пол-оборота. Свободно потрахаться в их время практически невозможно, если ты живешь в Японии, а Макишиме нравится изящество боли и то, какими разными способами ее можно достичь. Он сосредотачивается на себе, стараясь выровнять дыхание и запомнить каждый ожог. Девчонка не даёт ему привыкнуть к ласкам воска – без просьб помогает ему рукой, проводя по члену с слишком приторной осторожностью. Брови Макишимы медленно поднимаются вверх в усмешке, но он возвращает улыбку только с новым порезом. Ну надо же, Орьё, кажется, вдохновилась. А Макишиме мало. Поэтому когда она насаживается на его член сверху, наклоняясь, чтобы поцеловать порезы, которые кровоточат лениво и обильно, Макишима делает лишь лёгкие движения навстречу. Поэтому когда она ускоряется, двигая бедрами и нажимая пальцами на следы ожогов, наблюдая, как дергается от этого её… хозяин – может, для него это что-то личное, м-м-м? – Орьё начинает верить в удовольствие от боли. Она не стонет – только громко вздыхает, трется о Макишиму телом, а он, в свою очередь, оставляет на её губах укусы до крови, после чего целует – мягко и ненавязчиво. Макишима не любит кричащих девушек в постели – они заставляют его отвлекаться от своих ощущений, поэтому в сексе с Орьё есть определённые плюсы и для него. Ему хочется сменить позу, нависнуть над Рикако самому, отыметь по самое «не хочу-не буду», но верёвки стягивают его конечности туго, поэтому Шоуго лишь наслаждается, утопая в ощущениях. - В рот, - Макишима шепчет это у ее рта, когда Рикако накрывает оргазмом. - Давай же, - начинает чуть ли не раздражаться, но его девочка достаточно послушна. Макишима на секунду чувствует себя кукловодом, упивается этим чувством моментально, когда окровавленные – ох, он всё-таки прокусил, - губы опускаются на головку, неумело, но смело заглатывая член до исключительно физических слез. Когда их маленький марафон заканчивается, а Орьё, вымотанная даже этим, падает на смятые простыни кровати, Макишима направляется в душ, установленный в частной школе. Перед тем, как выйти за дверь, он кидает безразличное и равнодушное «пусть это вдохновит тебя на новую работу». Может, в следующий раз преподать ей урок познавания красоты с другой стороны?
-
-
16.03.2013 в 17:40Внелимит, 834 слова, возможный ООС.
читать дальше
-
-
16.03.2013 в 18:42Удалено.)
админ
-
-
16.03.2013 в 18:59-
-
30.06.2013 в 18:54нз